Хорхе Луис Борхес

ТАНГО

Перевод Б.Дубина

Из книги "Иной и прежний" ("El otro, el mismo") 1964

Где вы теперь? — о тех, кого не стало,

Печаль допытывается, как будто

Есть область мира, где одна минута

Вмещает все концы и все начала.

Где (вторю) те апостолы отваги,

Чьей удалью по тупикам окраин

И пригородов был когда-то спаян

Союз отчаянности и отваги?

Где смельчаки, чья эра миновала,

Кто в будни — сказкой, в эпос — эпизодом

Вошёл, кто не гонялся за доходом

И в страсти не вытягивал кинжала?

Лишь миф — последний уголь в этой серой

Золе времен — еще напомнит въяве

Туманной розой о лихой оправе,

Грозе Корралес или Бальванеры.

Где в переулках и углах за гранью

Земною караулит запустенье

Тот, кто прошёл и кто остался тенью, —

Клинок Палермо, сумрачный Муранья?

Где роковой Иберра (чьи щедроты

Церквам не позабыть), который брата

Убил за то, что было жертв у Ньято

Одною больше, и сравнял два счета?

Уходит мифология кинжалов.

Забвенье затуманивает лица.

Песнь о деяньях жухнет и пытится,

Став достоянием сыскных анналов.

Но есть другой костер, другая роза,

Чьи угли обжигают и поныне

Тех черт неутоленною гордыней

И тех ножей безмолвною угрозой.

Ножом врага или другою сталью —

Годами — вы подвержены бесстрастно,

Но, ни годам, ни смерти не подвоастны,

Пребудут в танго те, кто прахом стали.

Они теперь в мелодии, в беспечных

Аккордах несдающейся гитары,

Чьи струны из простой милонги старой

Ткут праздник доблестных и безупречных.

Кружатся львы и кони каруселей,

И видится обшарпанная дека

И пары, под Ароласа и Греко

Танцующие танго на панели

В миг, что заговорен от разрушенья

И высится скалгой над пустотою,

Вне прошлого и будущего стоя

Свидетелем смертей и воскрешенья.

Свежо в аккордах все, что обветшало:

Двор и беседка в листьях винограда.

(За каждой настороженной оградой —

Засада из гитары и кинжала.)

Бесовство это, это исступленье

С губительными днями только крепко.

Сотворены из времени и пепла,

Мы уступаем беглой кантилене:

Она — лишь время. Ткется с нею вместе

Миражный мир, что будничного явней:

Неисполнимый сон о схватке древней

И нашей смерти в тупике предместья.